В 96 году мы наткнулись на «стенку», которая не проходится «обычной» психотерапевтической работой. Тогда была сформулирована идея, что мы столкнулись с так называемым «невротическим характером» (НХ), который отличается от набора «обычных» невротических симптомов двумя особенностями: во-первых — системностью, во-вторых — эго-синтоннностью. Последнее означает, что человек принимает черты своего НХ, «согласен» с ними.
В 96 году, а потом в 2001, мы пробовали заниматься Лоуэном и другими теоретиками НХ, которые справедливо полагали, что типология НХ связана с описанием фаз развития ребенка и отклонений в развитии на этих фазах. Однако в рамках принятого у нас коммуникативного подхода необходима собственная, соответствующая этому подходу типология и теория НХ.
Такая типология НХ должна быть связана с этапами развития Эго (как они описаны, например, в тексте Теория личности-2). Типы НХ могут быть связаны с детско-родительскими трансакционными установками, не преодоленными на более поздних этапах развития, вплоть до псевдо-взрослого состояния. То есть тип НХ задается типом связи с родителем.
1.
Описывая развитие ребенка, часто применяют метафору «нескольких рождений». За физическим рождением (отделением от тела матери) следует биологическое «рождение» — отрыв от груди, самостоятельное кормление, потом ряд этапов психологического «рождения». К этим последовательным «рождениям» можно применить метафору «травма рождения». Отрыв от груди — тоже травма, как и физическое рождение. И так же травмами могут быть (хотя при очень благоприятных обстоятельствах могут и не быть) стадии психологического «отрыва» от парентальных фигур.
Каждой стадии соответствует своя форма связи, компенсирующая «отрыв». После физического рождения ребенок нуждается в том, чтобы его гладили, прижимали, ласкали — обеспечивали как бы восстановление физической совместности (в психоанализе это называют «анаклитической потребностью»). Как биологически отдельное существо ребенок нуждается в кормлении, — сам он себя обеспечить еще не может. Какое-то время его кормят грудью, или из соски, потом — с ложечки. Так можно описывать каждую фазу и «предмет» отделения и находить соответствующую этому «предмету» установку, которая образуется как связь, компенсирующая «отрыв» ребенка от парентальных фигур.
Можно обозначить, крупным помолом, три стадии развертывания психики ребенка, на которых формируются эти установки.
Первая стадия — это когда ребенок (т.е. уже не младенец) ощущает себя зависимым «по делу», и постепенно в нем формируется установка на то, что нужное надо просить. Появляется «Дай!» и ощущение, что мне-де всегда все дадут или, наоборот, ощущение, что не дадут (как в какой семье) — человек чувствует свою зависимость от того, ему дадут или не дадут, а сам взять на этой стадии(!) не может. Соответственно, это установка на жизнь в мире, где родитель дает, не дает, дает много, дает мало. Когда человек вырастает, в его бессознательном эта установка может застрять и в критические моменты жизни проявляться.
Одним из примеров может служить «оральный характер» по Райху-Лоуэну, — человек, который живет в постоянном ощущении дефицита, — соответственно, в необходимости минимизировать обмен со средой.
Другой пример — человек, который привык, что ему все всегда дадут, он находится в полной уверенности, что ему все всегда должны. Мелкие социальные неувязки эту установку не очень колеблют: тот, на кого спроецирована на данный момент функция родителя, оценивается — если не дает достаточно много и достаточно быстро — как «редиска», как не справляющийся со своими обязанностями.
Следующая группа характеров — это когда ребенок обнаруживает себя с родителем в каких-то отношениях и начинает жить в этих отношениях и зависеть от этих отношений. Он зависит уже не от родителя как такового, а от отношений с родителем и от отношения к нему родителя. На этом этапе ребенок начинает спрашивать: «Ты меня любишь? Я тебе нужен?» Позже мальчики и девочки, воспроизводя эту ситуацию, начинают спрашивать друг друга: «А ты меня любишь?», «А я тебе нужен?» — это проекция такого типа отношений к родителю. Здесь ребенок очень остро чувствует, что он зависит от отношения к нему родителя, от степени своей нужности. Он эту нужность начинает завоевывать.
Застрявшие на этом этапе мальчики и девочки очень любят завоевывать свою нужность, вставая в псевдо-родительские позиции: «Давай я тебе буду мамой, ты меня за это полюбишь и потом за это мне все отдашь и будешь мне папой». Естественно, все обламываются: вожделенное переключение не происходит.
К этой группе относится так называемый «мазохистский характер» — в кавычках, это совершенно не про мазохизм, это тип характера, носитель которого прилипает к исполняющему обязанности родителя, регулярно получает от него отказы, и отказы заставляют его прилипать все больше, все больше пытаться стать «нужным». Здесь масса разновидностей и вариантов настроенности на отношения.
Наконец, на третьем этапе человечек обнаруживает, что отношения зависят от того, «какой» он. И тогда появляется желание-потребность быть «хорошим», тогда возникают вопросы типа «скажи мне, что я хороший», и вообще беспокойство о себе как объекте отношения со стороны родителя. Сюда относится хистрионический тип — истерический характер и прочие разновидности.
Кстати, так называемый фалло-нарциссический характер, который описывает Лоуэн, в значительной степени относится к первой фазе, а когда относится к третьей, он совсем другой. Одно дело — полная убежденность, что мне все должны всегда всё дать, а другое дело — постоянное ощущение «какой чудесный день, какой чудесный пень, какой чудесный я» — главное, что я чудесный, и песенка моя чудесна, потому что я чудесный.
2.
«Голодная» потребность в связи с родителем (соответствующим определенной фазе детского развития) проецируется вовне (см. текст Проекция как невротический механизм), а потом псевдо-взрослый человек невротически цепляется за «экран» этой проекции.
Если (на начальной стадии терапии) удается оторвать клиента от какого-то конкретного «экрана», он тут же стремится прицепиться к другому, (тщетно) надеясь получить в нем вожделенного родителя.
В рамках нашего подхода «лечение» НХ состоит в том, чтобы обзавестись Внутренним Родителем в самом себе и не нуждаться во внешнем псевдо-родителе (см. тексты Внутренний Ребенок и Забота о Внутреннем Ребенке), а с другими «старшими» не позволять себе общаться без контоля своего Внутреннего Родителя. В теории все просто.
Но в силу того, что НХ — очень устойчивая система, она создает для человека устойчивый гомеостаз («так я живу»). Кроме того, как уже было сказано, эта система эго-синтонна, это состояние «устраивает» человека. Нужен глубокий кризис или глубокая терапевтическая проработка, чтобы человек смог увидеть (хотя бы захотеть посмотреть), чем он платит за свою невротическую устойчивость.
Кризис, как известно, состоит в том, что «верхи и низы не могут и не хотят». Достаточно глубокие кризисы могут возникать «по жизни», но легче, если они создаются предшествующей психотерапевтической коррекцией отдельных черт и проблем.
Психотерапия, как мы знаем, включает изменение образа себя, картины мира и образа действий (см. Пространство Работы и постулаты сталкинга). Решая некоторые свои проблемы, человек становится более самостоятельным и уверенным в себе, начинает видеть, что возможны все бОльшие изменения. И когда он это видит, ему уже не хочется/не можется жить по-старому, а хочется, — и кажется, что можется, — жить по-новому. Тут и возникает кризис.
К сожалению, некоторая часть клиентов психотерапии уходит из Работы как раз столкнувшись со «стеной» характера, хотя при этом, уйдя из терапии, эти люди могут довольно прилично (с общесоциальной точки зрения) жить — чего мы им всячески желаем.
Про кризис можно еще добавить, что не так уж мало людей живет в состоянии перманентного кризиса. И это тоже входит в картину некоторых НХ.
3.
Какими должны быть отношения «хорошего» Внутреннего Родителя с Внутренним Ребенком? Одна из важных составляющих — ощущение внутреннего благополучия, передаваемое ребенку родителем и интериоризуемое психикой по мере взросления.
Благополучие — это состояние, которое должно быть основным, фундаментальным для растущего ребенка. На первых этапах, где речь идет о физическом контакте и удовлетворении нужд, чувство благополучия зависит от удовлетворения этих потребностей. Но, по-видимому, на каком-то более позднем этапе оно становится само по себе проблематичным, независимо от прочих «удовлетворений», и задача родителей — это чувство благополучия ребенку обеспечивать.
Соответственно, при нарушении развития на этом этапе именно этого — обеспечения состояния психического благополучия — будет искать Неблагополучный Ребенок (как внутреннее состояние невротика) в родителе, проецируемом на окружающих. Это, как уже было сказано, одна из основных функций родителя, которую растущий ребенок со временем должен ассимилировать, а взрослый человек — научиться сам себе обеспечивать, и которую носитель НХ стремится проецировать на подходящие, — равно как и неподходящие — «экраны».
Психотерапевту иногда, в особо тяжелых случаях приходится самому создавать (первоначально) атмосферу благополучия, но в дальнейшем нужно научить людей самим себе это обеспечивать.
Тонкость: нужно не перепутать это с пресловутыми «аффирмациями»: «Все хорошо, на улице сияет солнце…» — при том, что на улице проливной дождь и настроение у «аффирмача» типа «бывает, конечно, и еще хуже». Речь идет о том, что у практически здорового человека (каковыми мы являемся) непременно имеется опыт глубокого внутреннего фонового благополучия, задача состоит только в том, чтобы научиться его актуализировать. И это не значит, что у человека всегда «все хорошо», как у жителя «края непуганых идиотов».
Можно вспомнить также гурджиевскую рекомендацию: «ищите спокойное место в себе».