Если мы хотим чудесного, нам нужно сначала подтянуться до уровня нормальной жизни, устроиться там уверенно и при этом еще не забыть, зачем мы туда попали.

Психотехника

1.

Сегодня мы затронем две темы: место воли в системе психики и ее внутреннее устройство, а также формы работы над волей.

Общеизвестно, что человек живет как бы «на» биологическом организме. Не просто «в теле», а именно «на» организме, который имеет свою морфологию, физиологию и этологию, то есть материальное устройство, био-химико-физическое функционирование (физиологию) и набор поведенческих программ типа инстинктов, рефлексов и прочей довольно сложной системы. Но к этому я теперь хочу добавить вещь вроде бы очевидную, но, если ее назвать словами и словам этим придать серьезное значение, то ведущую к важным следствиям.  Этот организм — животное, особь, зверушка, на котором живет человек, помимо всего прочего, еще многообразно и хорошо дрессированная зверушка. Эта зверушка, на  которой живет человек, обладает многообразием разных навыков, умений, привычек поведения, заложенных в нее не «от природы», а «от культуры», заложенных дрессировкой, обучением и воспитанием.

Соответственно, имея дело с этой зверушкой, мы можем спросить, во-первых, как эта зверушка дрессирована, и, во-вторых, насколько это изменяемо, насколько она дрессируема? Все это, конечно, индивидуально варьируется. Значительная часть того, что принято называть индивидуальностью — это как раз формы и особенности дрессированности этой зверушки: чему обучена, на что натаскана.

Собственно человеческое поведение, имея эту дрессированную зверушку с очень богатым набором автоматизмов поведения, берет это как пассивную силу, а две другие силы — это, во-первых, воля и, во-вторых, понимание ситуации.

Бытие человека (в рамках триады «бытие-воля-функционирование») проявляется в его понимании своей ситуации. Раньше я говорил о когнитивном описании ситуации, теперь скажу шире: понимание включает в себя и эмоциональное отношение, и ценности, и  даже чувственное расположение. Человек находится в ситуации и как-то ее понимает, и эта ситуация оказывается для него и физической, и эмоциональной, и социальной, и можно привлечь для понимания ситуации все  прочие фреймы, которые могут иметь к этой ситуации отношение. И в зависимости от того, как человек свою ситуацию понимает, он и ведет себя в этой ситуации. Хотя большинство людей большую часть времени вообще «спят» (как это называется в эзотерической литературе), то есть живут чисто зверушками на автоматизмах, однако же мало-мальски сложная деятельность на одних автоматизмах все-таки выполнена быть не может. Даже какую-нибудь захудалую диссертацию нельзя написать на чистых автоматизмах, все-таки хотя бы иногда приходится включать понимание и волю.  

Итак, есть три силы, три составляющих собственно человеческое поведения: дрессированная зверушка как пассивная сила, понимание, и воля. Роль активной и согласующей сил может меняться. Эта схема очерчивает внешнее положение воли в психике, то есть ее внешнюю структуру.

2.

Про внутреннее устройство воли в парадигме интрапсихической коммуникации мы не раз говорили. В последнее время я склонен элементы этой схемы называть Ведущий и Ведомый, и последний располагает определенной поведенческой аппаратурой, которая позволяет ему выполнять команды ведущего: навыками, умениями и пр.

Некоторая сложность понимания этой схемы состоит в том, что она устроена по принципам иным, нежели привычные нам принципы мышления. Дело в том, что элементы этой схемы как бы голографичны относительно самой схемы. Схема связывает командование и подчинение, но при этом для того, чтобы выполнять команды, нужна какая-то воля, и для того, чтобы командовать — тоже нужна какая-то воля. Хотя сама воля устроена из командования и подчинения.

 

Воля в том смысле, в каком мы о ней говорим — чисто человеческая, социокультурно определяемая способность, нечто вроде высших психических функций по Выготскому.  Этому обучают детей, социализирующихся до состояния «человека», на этом стоят различные социальные системы, без этого они невозможны, и социумы внутри себя в людях эту волю воспроизводят. Человек, то есть существо, социализированное до состояния «человека», способен сам от себя  делать то, что считает нужным делать: не «рефлекторно» и не автоматически выполняя команду, а своей волей.

Я обычно привожу такой пример. Человек знает, что ему нужно встать в определенное время, он может поставить на это время будильник. Но встает он не «рефлекторно» на сигнал будильника (как собака выделят слюну на определенный сигнал по принципу условного рефлекса). Человеку, чтобы встать с постели, нужен некий «акт воли», оно не встает-ся само, нужно «самому встать»

… Но понимание, что иначе, например, опоздаешь на поезд, помогает встать?

М.П.: Да, конечно, понимание является одной из трех сил, обеспечивающих адекватное поведение, но одного понимания недостаточно. Человек в клинической депрессии, то есть с «параличом воли», не сможет встать, что бы он там ни понимал.

«Силой» воли можно считать способность человека осуществлять необходимое (с точки зрения его понимания) поведение (важно: как внешнее поведение, так и внутреннее, в том числе – переживание эмоциональных состояний), может быть вопреки другим наличным в данный момент драйвам, трендам и тенденциям. В рамках «парламента инстинктов» (термин К.Лоренца) воля, обеспечивающая выполнение того, что – в соответствии с пониманием – нужно делать, конкурирует с прочими тенденциями организма – органическими, невротическими и т.п., и «сила» ее соответствует способности побеждать в этой конкуренции. Вставать, например, по самым разным причинам не хочется, но нужно, и мера способности делать то, что нужно, и есть «сила воли».

3.

Эта сила зависит, в частности, от умения, способности подчиняться, слушаться в положении ведомого, в его воле к подчинению.

Я использую здесь слово «команда», а не слово «управление», потому что слово «управление» в нашем языке имеет тенденцию к каким-то другим коннотациям, из области «естественности». Типичные примеры механизмов с обратной связью и более сложных пытаются описать — стараясь оставаться в рамках «науки» — «естественно» или хотя бы квази-естественно. А воля, как я ее понимаю, как командование и подчинение, «не-естественна», то есть это именно то, что не происходит «само».

Для нас практически важно, что над волей к подчинению можно работать, можно и нужно учиться подчиняться. Человек, который не умеет слушаться, не имеет воли, он «сам» ничего делать не может.

По этому поводу в психотехнике, начиная с Джеймса и до Парабеллума, существует много всяких техник, практик и т.д. В общем все они основаны на том, чтобы наработать у человека умение слушаться. У Джеймса и его коллег считалось, что собственно воля может быть развита, когда то, что необходимо делать, практически не нужно. Одно из упражнений — спички рассыпать и с пола собирать. Я, помнится, гонял клиентов на какую-нибудь отдаленную станцию метро к определенному часу. Но, в общем, мне кажется, что практическая значимость или незначимость не так важна. Так или иначе, техника — в отношении подчинения — состоит в том, чтобы решить вместе с руководителем делать нечто, и делать это какое-то значимо длительное время — неделю, десять дней, месяц — несмотря ни на что.

… Все равно непонятно как ее развивать, если ее как раз не хватает. То есть если человек не может десять дней делать одно и то же, а ты ему говоришь: «Делай десять дней одно и то же»?

М.П.: Конечно,  чтобы этому учится, нужно уже иметь хоть какой-то запас воли. Это основной принцип алхимии – чтобы делать золото, надо иметь золото. Так же чтобы работать над волей, надо иметь хоть немножко воли. Но если человек чего-то не может, если для чего-то исходного запаса воли недостаточно, я ему это и не предложу. Я очень тщательно прикидываю, во-первых, действительно ли его желание развить волю настолько сильно, во-вторых, на что человек в своем нынешнем состоянии способен, и, в-третьих, он при этом может опираться на мою волю и на наш с ним контакт.

… Но ведь получается, что он делает это на твоей воле, все равно же не на своей?

М.П. Только на моей воле он это сделать не может, потому что ведь это ему надо поехать в Свиблово. Но при этом нужно иметь в виду, что он тренирует послушание. У человека, который такую штуку проделал, появляется опыт того, что он может. Если человек десять дней подряд приезжал в точно определенное время в Свиблово под часы, это — сильный опыт.

Однако в этом месте я хочу вас серьезно  предупредить: во-первых, не пытайтесь делать это на свой страх и риск, обязательно делайте это только с руководителем, иначе это может дать противоположный эффект. Во-вторых, имейте в виду, что на такую вещь надо идти как на смертный бой. Потому что если вы поставите себе задачу и сорветесь, это не ноль, это очень большой минус. Это формирование безволия — ощущения, что «я не могу».

Это похоже на обучение подчинению в различных эзотерических школах, с поправкой на то, что мы, все-таки, европейские люди, считаем себя  личностями и пр., так что  формы значительно мягче. Но все равно эту работу имеет смысл выполнять только с руководителем.

4.

Однако же сила воли зависит не только от умения слушаться, но и от умения командовать. Эта сторона воспитания воли значительно более сложна, о ней пишут и ею занимаются гораздо реже. Для того, чтобы воля работала, нужно, чтобы Командующий был способен настоять на выполнении своего приказа. Что-то вроде «политической воли», как нынче говорят. На противоположном полюсе этого известные нам две перзловские собаки, где «собака сверху» отдает команду, не собираясь настаивать на ее выполнении, и «собака снизу» знает про это.

Конечно, это всегда работа над парой, но вторая половина, о которой я сейчас говорю, осознается и выполняется иначе, чем первая. Необходима еще особая отдельная работа над способностью приказывать. В моем опыте, в моих представлениях это требует какой-то такой особой отчаянности, вплоть до физического уничтожения. Это то, что называется «несгибаемым намерением», решимостью.

По отношению к другому человеку?

М.П.: По отношению к своей команде. Ну, например, по отношению к детям. Есть такой закон, (редко, впрочем, реально выполняемый), что если вы отдали ребенку команду, то следует настаивать на ее исполнении любой ценой. Тогда это может быть перенесено и на себя самого: если я решил, то я действительно должен сделать.

Это вынуждает к большой осторожности в принятии решении и командовании. Соответственно, все эти вещи можно практиковать только в очень узких локусах: только в  контексте специальной работы надо волей. Переносить это в «жизнь» если и можно, то очень осторожно. В жизни действует обратная формула, о которой напоминает  Успенский: если бы могла быть последовательными, мы давно бы все сидели в сумасшедших домах. Это так потому, что нашему пониманию по жизни доверять нельзя. Но там, где мы со специально облеченным доверием психотерапевтом, со специальным намерением, договорившись с ним, работаем над волей, — вот там важно очень жестко идти до конца. А в жизни это скажется тем, что ты сможешь мочь много-много больше.

Что касается воспитания детей, то там есть один специальный момент. Когда ребенок знает, что то, что ты приказываешь, не выдумка, что ты в самом деле считаешь, что нечто необходимо сделать или запретить, это имеет вполне определенный волевой статус, и так формируется у ребенка воля.

Все это  звучит довольно просто, но в ткани жизни это вплетается настолько сложно, что трудноотличимо от функционирования дрессуры и от заморочек понимания.

5.

Мы оставили сегодня в стороне вопрос о мотивах и средствах, при помощи которых осуществляются те действия, в которых формируется воля. Очень существенно отличать формирование этой связки от ее использования. Как мы не раз говорили, эта связка формируется посредством использования определенных пар социальных эмоций: страх — надежда, стыд — гордость, вина — заслуга. Наверно есть еще какие-нибудь такие пары.  Об этом мы поговорим в другой раз.